Я уже стар, и моя память подводит меня.

В конце концов, мне было уже далеко за сорок, когда я предпринял то волнующее путешествие по Британским островам.

Вы, наверное, спросите, с  чего это вдруг такой матерый английский домосед, как я, устроил поездку по родным краям в столь почтенном возрасте? Так вот, я искал знакомств. И я нашел их, о, каких удивительных людей я встретил! Но я не мог и представить, что самую уникальную личность мне повезет найти в небольшом провинциальном городке N, то ли в Ирландии, то ли в Уэльсе. Кажется, в Ирландии.

Я добрался до него вечером, много позднее, чем ожидал. Это обстоятельство оказало решающее влияние на мои планы, и я был вынужден потерять вечер в местном трактире, потому что для первейшего осмотра города ночное время не подходило.

Едва зайдя в заведение, смешное и нелепое на мой «лондонский» взгляд, но явно невероятно престижное для маленького городка, я оказался под прицелом тысячи любопытных глаз. Провинциалы смотрели на меня с нескрываемым удивлением, а радушный хозяин даже слегка вышел из-за своей стойки, рассыпаясь приветствиями в самых изящных выражениях.

Обменявшись с этим очаровательным толстяком парой слов и заказав себе чашку кофе, я присел за небольшой столик у стены, так, чтобы видеть весь зал. Трактирщик принес мне чашку – вопреки моим ожиданиям, даже без трещин, - и я стал наблюдать, выискивать и выжидать интересного человека, как кот у мышиной норки.

Население N, впрочем, было препростейшим. Обыкновенные провинциалы, такие же, как и в тысячи других ирландских городов.

Я начал клевать носом прямо над недопитым кофе. Мимо, форся, прошла очаровательная, но обыкновеннейшая девушка. Я проследил за ней скучающим взглядом и вдруг услышал, как второй стул у моего стола заскрипел ножками по полу. Ко мне кто-то подсел.

Моим удивленным глазам предстал молодой мужчина, дай бог двадцати лет отроду, с живым, но каким-то крысиным лицом, приобретавшим еще большее сходство с упомянутым зверьком из-за нелепого пенсне на тонкой переносице.

Сам он был весь длинный, вытянутый, даже будто растянутый, с тонкими музыкальными пальцами и ножками-тростинками, настолько длинными, что колени упирались в столешницу; высокого роста, узкоплечий и мертвенно бледный. Его некрасивое худое лицо обрамляли слабые смоляные бакенбарды, на мой взгляд, слишком старомодные, а потертый костюм носился с таким видом, словно был последним писком моды, а вовсе не нелепым салатом тканей и стилей, с огромным жабо у шеи и безвкусной розой в петлице.

Этот странный человек с усмешкой посмотрел на мой кофе и представился.

-Де Марнион. Мсье де Марнион.

Я поморщился было от количества самолюбия и пафоса этой фразы, но заставил себя быть дружелюбным. Этот субъект вполне мог быть интересным.

-Сэр Виктор Голкомб, путешественник, - вежливо представился я, глядя на пенсне моего собеседника.

-О, путешественник! – он засмеялся, даже захохотал. – Много же вас таких я видел в своем Марнионе, много же!

-Простите?...

-Если вы путешественник, то наверняка хотите посмотреть на чудеса этого мира, не так ли?
Я не мог не согласиться. Его крысиные глазки сузились, а губы растянулись в отвратительной улыбке, обнажая отсутствие двух передних зубов.

-Тогда, мсье Голкомб, - я едва не возмутился, что он спутал мое имя, настолько не по-французски это было сказано. Мой собеседник походил на притворяющегося французом нелепого англичанина.

-Тогда, мсье Голкомб… Верите ли вы в магию?

Я решил бы, что он шутит, если бы не безумный, полный навязчивой уверенности взгляд его синих глаз. Догадавшись, что передо мной местный сумасшедший, я усмехнулся про себя, и ответил, стараясь не выдать своего несерьезного отношения к собеседнику:

-Конечно, мой друг, какие сомнения! На востоке я видел такое…

-Что мне этот ваш восток? Зе терриблё!* Настоящая магия здесь, под носом!... А верите ли вы в рыцарей?

Он наклонился ко мне настолько, что я почувствовал себя неловко, и попытался прервать разговор.

-Рыцарей? Каких еще рыцарей? Извините, мне надо…

-Настоящих рыцарей!!! – заверещал они вскочил, нависая надо мной со всего своего исполинского роста.  – Настоящих, сражающихся!

-Извольте перестать!

-Эй, Голкомб, слушай, - он силой усадил меня на стул и тоже вернулся на свое место. –
The end!